Осенью 1945 года уже отгремели бои Второй мировой войны. В Витебск возвращаются горожане из эвакуации, демобилизованные воины и офицеры. В почти полностью разрушенном городе огромные трудности и с жильем, и с продовольствием. Поэтому власть посильно помогает особо нуждающимся семьям и больным. Одним из видов такой помощи являлось предоставление на временное пользование… коров.
Поступали животные в виде… трофеев из Германии. Причем в достаточно большом количестве. Вот выписка из протокола заседания бюро обкома КП(б) Белоруссии от 17 октября 1945 года «О распределении поступившего в область трофейного крупного рогатого». Она снабжена грифом «Строго секретно».
Что же собиралась родная партия «строго засекретить» от своего народа? Привожу текст документа полностью:
«В соответствии с постановлением СНК БССР и ЦК КП(б)Б от 30.10.45 исполком областного совета депутатов трудящихся и обком КП(Б)Б постановляет:
Выделить дополнительно крупного рогатого скота для выдачи бесплатно
а) демобилизованным из Красной Армии, семьям погибших, воинам-инвалидам Отечественной войны и партизанам, наиболее пострадавшим от немецкой оккупации — 2760 голов (приложение 1)
б) советским и партийным работникам, наиболее пострадавшим от немецкой оккупации — 240 голов и специалистам сельского хозяйства — 160 голов (приложение 2 и 3),
Возложить ответственность за выдачу скота в районах на председателей райисполкомов.
Выдать дополнительно для детских домов, домов инвалидов и подсобным хозяйствам учебных заведений крупного рогатого скота 100 голов (приложение 4) и подсобных хозяйств промышленных предприятий г. Витебска 80 голов и Орши 60 голов.
Председатель облисполкома И. Ермошенко.
Секретарь обкома КП(б)Б В. Кудряев.
А дальше роспись «крупных рогатых» по районам:
Бешенковичский — 130
Сенненский — 180.
Богушевский — 180.
Витебский — 220.
Городокский — 200.
Дубровенский — 220.
Лепельский — 130.
Лиозненский — 260.
Меховский — 200.
Оршанский — 130.
Сиротинский — 225.
Суражский — 260.
Толочинский — 130.
Чашникский — 160.
Витебск — 85.
Орша — 50.
В соответствии с этим решением, свои решения принимали также гор- и райисполкомы. Например, Витебский горисполком разделил 85 выделенных животных инвалидам войны и вдовам погибших солдат и партизан. О каждом — краткая характеристика, обосновывающая необходимость помощи.
…Лавров Михаил Федорович. 2-е детей до шести лет. Партизан с 1942 г. Командир взвода. Корову сдал партизанам.
… Григорьева С. Я. Дети 1930, 1933, 1935, 1939 и 1941 года рождения. 2 сына в РККА с 1944 г. Муж призван в РККА с 1941 г. Демобилизован в 1945 г. Корову забрали немцы. Семья нуждается.
… Глушнева П. Е. Дети 1933, 1934, 1936 и 1940 года рождения. Муж в РККА с 1941 г. Пропал без вести. Семья нуждается.
… Матвеев Нестер Лукич. Отец 67 лет, мать — 61 год. Дети 2, 4, 9, 11 и 15 лет. Сын партизан с 1942 г. Погиб в 1944 г. Второй сын в партизанах с 1943 г. В настоящее время в РККА.
… Казимирова Мария Петровна. Дети 5, 10, 13 лет. Муж в партизанах с 1943 г. Пропал без вести в 1944 г.
И так далее…
С сельскими жителями все ясно, а вот, где брали корма горожане, где и как содержали коров в ужасных условиях послевоенной разрухи — сейчас можно только догадываться. Впрочем, известны случаи, когда люди отказывались от скотины-кормилицы. «Решение исполкома Витебского городского Совета депутатов трудящихся от 15 ноября 1945 г. Инвалид Отечественной войны Агеенко А. С., получив в порядке помощи корову, подал заявление, что он не имеет возможности обеспечить полученную корову помещением и кормом, и просит корову у него изъять и передать другому лицу. Решением исполкома Железнодорожного райсовета г. Витебска корова передается инвалиду Отечественной войны Пирожковой З. Т.»
В упоминавшемся списке есть и несколько хорошо известных и в то время, и сейчас, людей. Например, Д. Кораго — замечательный педагог, которая сразу после освобождения Витебска возглавила отдела образования горисполкома. Она воспитывала внучку-сироту, мать которой погибла на фронте. А ее сын в это время служил на флоте.
В этом же списке был и А. Брин — впоследствии заслуженный тренер БССР по боксу. Вернувшись с войны инвалидом 2-й группы, он нуждался в серьезном лечении. И на какое-то время оно было оказано вот таким способом.
Есть в Государственном архиве Витебской области и такой документ: «23 октября 1945 г. Исполком Витебского городского Совета депутатов трудящихся решил: выделить в индивидуальное пользование одну корову народному артисту республики т. Молчанову <…> из фондов трофейного скота. Просить исполком областного Совета депутатов трудящихся утвердить настоящее решение. Председатель Витебского горисполкома Князев». Исполком областного Совета это решение утвердил. И тогда еще народный артист республики (а с 1948 года народный артист СССР) Павел Степанович Молчанов (1902—1977) — в те годы один из ведущих актеров-коласовцев — стал обладателем «трофейной» коровы. «Я помню эту корову,— вспоминает сейчас сын актера-коласовца Сергея Козлова Александр Козлов, бывший режиссер Витебской студии телевидения.— Семьи актеров театра в первые послевоенные годы жили в так называемом доме специалистов на Ветеринарной улице (ныне Доватора). Во дворе находились хозяйственные сараи. В одном из них Молчановы и держали эту тощую корову. Пас ее мой одноклассник по СШ №15 Ваня Жигалко после уроков. Жил он неподалеку. Пастбищем была пойма реки Витьбы, а также обширная территория за ветеринарным институтом. В то время молоко было продуктом очень дефицитным. Молчановы им делились с семьями других артистов-коласовцев, которые жили в этом же подъезде. Сколько пробыла у них эта корова и куда делась — не помню. Во всяком случае, уже в 1952 году П. Молчанов переехал в Минск и с тех пор работал уже в купаловском театре».
Для чего же нужен был такому решению гриф «Строго секретно!»? А ради подпункта «б» пункта 1. Уж кто-кто, а руководящие партийные и советские работники уже хотя бы из-за размеров заработной платы самыми нуждающимися не были. Тем не менее, о них не забыли вместе с семьями погибших и инвалидов. Их оказалось по области не так уж мало — 400 человек. Вот такой список на примере только трех районов области: Оршанского, Толочинского и Лиозненского. В Оршанском районе в числе самых нуждающихся оказались секретарь горкома партии, председатель райисполкома, заместитель председателя райисполкома, прокурор района, народный судья, работник райкома партии, директор и парторг машинотракторной станции, помощник секретаря райкома партии. В Толочинском районе: заместитель председателя райисполкома, директор Машинотракторной станции, директор госбанка, два председателя сельсоветов, заведующий парткабинета райкома партии, директор крахмального завода, начальники районных отделений связи и заготконторы. В Лиозненском — два секретаря райкома партии, заместитель председателя и секретарь райисполкома, заведующий районным отделением финансов, директор районного промышленного комбината, заведующий отделом пропаганды райкома партии и другие ответственные советские и партийные работники.
И это при том, что абсолютное большинство населения голодало неимоверно, что продукты питания выдавались по карточкам и очень скромной норме. Так что гриф «Строго секретно!» был не случаен.
Кстати, «коровная» история имела своеобразное продолжение. В начале марта 1947 года тогдашний первый секретарь ЦК КПБ и одновременно председатель Совета народных комиссаров, сталинский любимчик, которому поэтому все сходило с рук, Пантелеймон Пономаренко (1902—1984) был освобожден от первой должности и оставлен только на второй — менее значимой (до этого, с марта 1944 года по сентябрь 1948 года, «незаменимый» Пантелеймон Кондратьевич совмещал две важнейшие должности в республике!). С новым первым секретарем ЦК КПБ Николаем Гусаровым, фактическим руководителем Беларуси, у П. Пономаренко сразу, естественно, не сложились отношения. Много лет спустя сильно обиженный Пантелеймон Кондратьевич писал: «Со мной он (т. е. Гусаров – А. П.) не разговаривал неделями. Иногда переходил на грубость, бросал разного рода намеки…
Чтобы развязать себе руки, Н. И. Гусаров задумал избавиться от председателя Совмина. Для исполнения задуманного, Гусаров нашел себе влиятельных помощников. Это был так называемый вопрос «о коровах», получивший в ту пору известность даже за пределами Беларуси. Гусаров обнаружил, что многие партийные и советские работники построили себе дома. Были составлены соответствующие справки, найдено несколько фактов, когда коровы были приобретены неблаговидным способом. Всему делу был придан аспект «хозяйственного обрастания» и «идеологического перерождения кадров».
Впрочем, и на этот раз любимчик Сталина вышел сухим из воды. Да и по-другому быть не могло: партийные руководители СССР «своих» из-за таких мелочей не «сдавали»…
Перепечатка данного материала без разрешения автора запрещена!