На открытии выставки Владимира Напреенко в Витебске художники попытались достучаться до власти
Открытие выставки Владимира Напреенко, состоявшемся в конце января в Витебской областной библиотеке, выплеснулось в излияние художниками обид и претензий к власти и жизни.
Мероприятие пошло по совершенно неожиданному сценарию, хотя начало никакой бури и не предвещало. На открытии выставки собрались многочисленные друзья и знакомые художника, который, между, прочим, ещё и презентовал свой альбом. Выступающих было много, и до поры до времени всё шло вокруг его работы в техники акварели, в которой он наиболее известен, и многочисленных путешествиях «от края до края» по территории бывшего Советского Союза, а также в Сербии, Словении и Черногории. На выставке, кстати, были представлены пленэрные работы из балканских стран.
Владимир Напреенко – солнечный художник, в его картинах много света, это своеобразный гимн дневному светилу. Свет в картинах художника излучает не только Солнце, но и здания, и природные объекты, в этом отношении призыв «светить всегда, светить везде» исполняется в совершенстве. Это необычайно светлый по своей мировоззренческой направленности творец, глядя на его картины, вспоминаешь вечное, евангельское: «И свет во тьме светит, и тьма не объяла его» (Ин. 1: 5), а также «Бог есть Свет, и нет в Нём никакой тьмы» (1Ин. 1: 5).
Такое вот светлое начало в творчестве Владимира Напреенко не представляет собой некий соглашательский конформизм, как зачастую бывает. Напротив, здесь очевидна философская позиция художника, благоговеющего перед жизнью и её позитивными, радостными сторонами. Наверное, это лучезарное, созидательное начало и предопределило честный и нелицеприятный разговор. А начиналось всё спокойно и размеренно. Искусствовед Михаил Цыбульский, который вёл открытие выставки, говорил о новом этапе пленэрной активности художника, коей предшествовали серьёзнейшие философские композиции 90-х – 2000-х годов.
А потом выступила заместитель начальника управления идеологической работы, культуры и по делам молодежи Витебского облисполкома Лариса Аленская. Она говорила о знаковом событии в личной и творческой жизни художника, каковым является выставка и презентация альбома, а также о необыкновенной яркости и солнечности произведений Владимира Напреенко: «Такое чувство, будто бы Господь Бог спускается с неба в лучах своего космического света, и освещает всё ваше творчество. Все работы тёплые, все работы солнечные. И даже когда видишь в ваших работах ночной или вечерний Витебск, такое чувство, что Солнце всё равно не ушло, оно присутствует. Это ещё раз подчёркивает, что художник находится в гармонии с окружающим миром. Он позитивно воспринимает действительность, несмотря на то, что в ней порой бывает достаточно много негативных моментов».
В речи Ларисы Аленской не обошлось и без упоминания «Великой Победы», так называлась одноимённая картина Владимира Напреенко, посвящённая его отцу: «Такое чувство, что художник просто радуется этой Великой Победе, и отдаёт дань памяти и уважения тем людям, которые её принесли. И это отношение у Владимира Петровича на протяжении всего его творчества: уважение к культурным и духовным традициям, уважение к человеческим личностям, своим друзьям, уважение к подвигу советского народа, и уважение к тем достижениям, которые были сделаны в послевоенный период. Потому у него так много картин, которые посвящены трудовому героизму наших людей. Спасибо вам, Владимир Петрович, за это творчество, за то, что вы создаёте настроение человеколюбия и позитива, уважения к историческим, героическим и культурным традициям».
И вот после данного выступления, как мы уже отмечали, свет богов Сурьи и Ярилы всё-таки инспирировал разрушение социальной идиллии. Художники Феликс Гумен и Владимир Вольнов со свойственной им прямотой и откровенностью осветили неприглядность тёмных сторон актуального белорусского социума. При этом Феликс Гумен обрушился на лакировку советского прошлого, а Владимир Вольнов говорил о неприглядном отношении к современным художникам в настоящем, проявляющимся в непомерных поборах за аренду мастерских.
Феликс Гумен, являвшийся учителем Владимира Напреенко, вспоминал о своей учёбе: «Хочется немного заглянуть в историю… В своё время я поступал в Минское художественное училище, а потом перевёл документы в Витебск. И здесь всё было в становлении: художественное училище уже умирало, а худграф только зарождался. Программ не было, был полный разброд. Но ещё жили по традициям старого училища, когда на диплом выходили с темой только «масло», только труд советского человека, и я впервые рискнул выйти с акварелью, которой начали заражаться уже позже… Марк Шагал для нас был запрещён, мы учились на репродукциях «Медведи на лесозаготовке» и «Запорожцы активно подписываются на заём». Мы ничего не знали, были совершенно тёмными, всё пришло потом. Например, Марк Шагал преподносился как враг советского народа, и вообще французский художник – это не наш человек. То есть мы жили в такое время, о котором теперь даже если кому-то сказать – не поверят. Ничего нельзя было. Личные отношения всегда разбирались на парткоме, на комсомольских собраниях, и так далее. Ни одного шага «не туда» сделать было нельзя».
Признанный мастер также рассказывал о своих учителях и старших современниках. Когда они учились сами, то были поставлены на грань выживания вследствие послереволюционного голода. Он говорил об отсутствии у них элементарных условий для учёбы, а также о том, как в художественном училище были вынуждены смывать краски с холстов Марка Шагала, чтобы имелась возможность писать учебные работы. Выводы, сделанные Феликсом Гуменом, были неутешительными: «У нас эти запреты, молчание, отмалчивание, которые были всё время, ни к чему хорошему не привели. В итоге, они привели к развалу Советского Союза. Потому что вот такие молчуны дождались до того, что государство развалилось. Причём ведь это было интереснейшее государство». Посетители в фойе Витебской областной библиотеки не оставались равнодушными. «Интересно!.. Впервые слышу!..» – доносилось с мест.
А далее социальную критику продолжил Владимир Вольнов. Охарактеризовав творчество Владимира Напреенко, он подошёл к болезненной проблематике отношения к культуре со стороны представителей государственного аппарата: «Я должен сказать несколько слов о культуре. Если понимать под словом «культура» язык, историю, образование, мораль, то, конечно, я убеждён, что культура в обществе должна торжествовать. Она должна быть на первом месте, а не стоять в изгоях спорта и других явлений, даже идеологии. Я считаю, что идеология тоже является частью культуры. Мы можем много сегодня говорить о том, что государство делает для культуры, но будем говорить правду. Вспомним времена 70-х годов, когда мы были, конечно, элементом государственной идеологии, когда проявлялась забота к художникам, когда художники получали даже дополнительную жилую площадь, поскольку у них творческая работа. Сегодня же они находятся в таком унижении, что и мастерскую нечем оплачивать. Сегодня художники сдают мастерские, за которыми раньше в очередях стояли. Ну, не может сегодня художник при пенсии два с половиной – три миллиона отдать миллион с чем-то только за аренду мастерской! Почему сегодня такое отношение к Союзу художников?.. Мы что, разве не занимаемся культурой? Ведь можно любое государство сделать сильным, но только культура формирует из людей нацию».
Выводы Владимира Вольнова были обращены как конкретно к Ларисе Аленской, так и к представителям власти вообще: «Потому сегодня надо пересмотреть отношение к культуре, пересмотреть отношение к общественным организациям. Ведь, в частности, наш Союз художников пребывает сегодня в нищенском положении. Посмотрите, в каком состоянии находятся наши концертные залы! Пустыня стен и дорогущие светильники… У художников-пенсионеров ломятся мастерские от работ. Ну, давайте, найдём компромисс! Мы украсим эти общественные здания своими работами. Но пойдите и вы нам навстречу!.. Мы подарим картины, украсим общественные здания, но вы поймите, мы не можем сегодня мастерские содержать, на жизнь не остаётся!.. Мы ведь делаем общее дело».
Нельзя не привести также короткий отрывок из выступления художника Владимира Витко, которое хоть и было непритязательным, но также показывало непростое положение современных художников: «Искусство из нас выжало всё. Мы отдали всё. Мне понравилось выступление Феликса Гумена, он рассказал всё о нашей жизни, обо всех трудностях, они и сегодня продолжаются. Местами… Правда мы живём в другое время. Я вспоминаю 1961 год, и сейчас, когда приходишь в магазин. Раньше ничего не было в магазине, а сейчас я захожу в магазин, и там изобилие, не знаешь что покупать». С мест послышалось: «О выставке говорите!..»
Завершилось мероприятие тем, что Владимир Напреенко дарил близким друзьям и коллегам экземпляры своего нового альбома, а все присутствующие могли посмотреть небольшой видеосюжет о пребывании художника на Балканах. Пусть открытие с презентацией и несколько затянулось, зато посетители были посвящены в совершенно неоднозначное положение дел у наших именитых и менее известных художников. И в этом также большая заслуга выставки.
